Семиречье [трилогия : СИ] - Юлия Григорьева

Когда чародей со спутниками подъехал к мосту через Граньку, их встретила непривычная тишина. Семиреченские стражи со скучающим видом стояли, облокотившись на перила моста и разглядывали двух мужчин и одну девицу. С другой стороны никого не было.

— Здравы будьте, люди добрые, — приветствовал Радмир стражу. — Что-то тихо у вас тут.

— И вам не хворать, — ответил, позевывая, широкоплечий богатырь. — Так нету на той стороне никого, вот и тихо.

— Как это нету? — удивился Дарей.

— Да почитай дней восемь как ушли оттуда, — пояснил богатырь. — Приехал Верхотур, собрал их и увел. Все, более никто у полян не стоит. Народец свободно едет, скучно. — и он снова широко зевнул.

— Странно, — пожал плечами чародей.

— Ага, — зевнул второй страж, поменьше.

Путники переглянулись и въехали на мост. Со стороны Плянии действительно не было стражи. Небольшая избушка, стоящая чуть в стороне, где служивые ели и отдыхали после смены, стояла с распахнутыми дверями. Они переглянулись. Произошедшие перемены с границей были непонятны. Поляне всегда ревностно относились к своим границам и доступу на территорию государства. Железная длань правителей Полянии не давала служивому люду сомкнуть глаза, а тут вдруг взяли и увели стражу.

— Не нравится мне это, — сказал чародей, и воин с ученицей с ним согласились.

Юрок покинул их за версту до границы, свернув в родную деревню. Он сердечно попрощался с новыми знакомцами и приглашал их заезжать в гости на обратном пути. Мечта Белавы о бане пока не сбылась, потому как путники не стали заезжать ни в одну деревню.

Радмир устало потер лицо, он не спал вторую ночь. Просидел рядом с Белавой, не сводя с нее глаз и гадая о том, что же она так упорно не хотела ему рассказывать. Дарей поддался настроению товарища, когда ночью проснулся от желания выпить воды и увидел, что тот сидит, склонившись над спящей девушкой. Чародей снова лег, но так и не смог сомкнуть глаз, все более чувствуя тревогу. Сама же виновница бессонницы двух мужчин сладко посапывала до утра и встала с улыбкой, удивляясь хмурым лицам своих спутников.

Они ехали молча, изредка перекидываясь короткими фразами. До Полянска решили ехать не прямой дорогой, а двигаться неприметными тропами. Шукля семенил впереди лошадей, бдительно водя носом.

— Сколько ехать до стольного града? — спросила Белава, чтобы нарушить давящую тишину.

— Два дня, — ответил воин. — Но у нас выйдет чуть дольше, мы немного в стороне от дороги поедим.

— Да. Меньше будем с полянами встречаться, — поддержал товарища Дарей.

Но уже за поворотом они наткнулись на двух мужиков, валивших дерево.

— Берегись! — крикнул Радмир, хватая Злату под уздцы и резко уводя в сторону.

Дерево с громким треском упало чуть в стороне от них, и из-за толстого ствола выглянуло две изумленные головы.

— Чего это? — спросил первый. — Боярские люди что ли?

— Да не-е, — отозвался второй. — Не похоже, — и уже обращаясь к трем путникам. — Вы кто такие будете? И чего по боярскому лесу шляетесь?

— Да и вы вроде не с боярского разрешения здесь деревья валите, — усмехнулся чародей.

— И то верно, — почесал в затылке первый мужик. — А вы кто будете?

— Путники мы, — снова ответил чародей.

— И куды путь держите? — прищурился второй.

— По делам, мил человек, по делам. В Елень едем.

— В Елень? Так вам по дороге-то сподручней было б, — мужики удивленно уставились на троицу.

— Отчего же? — не согласился Дарей. — Так мы срежем.

— Ну, так-то оно да, — согласился первый, подумал и попросил. — Вы нас-то уж не выдавайте, добрые люди.

— Не выдадим, — кивнули путники.

Они снова тронулись и успели отъехать от лесорубов, как те вдруг окрикнули их.

— Обождите, люди добрые, — позвал первый.

— Что? — путники обернулись.

— Вы в Елени-то поаккуратней. У нас в Полянии нынче не безопасно не только для чародеев.

— А что такое? — троица сразу повернула обратно к мужикам.

— Так это… — второй лесоруб почесал в затылке. — То, что вы не поляне, сразу видать. А наш царь-то в конец озверел, велел отлавливать всех приезжих, всех!

— И давно велел?

— Так со вчерашнего дня. — ответил первый, и путники переглянулись. — Так что может вам лучше и обратно повернуть.

— Обратно не можем, нам вперед надо, — заговорил Радмир. — А еще какие новости в вашем государстве?

Лесорубы переглянулись, помолчали немного, а потом начали рассказывать.

— Совсем тошно стало. Пока чародеев отлавливали, да во всех грехах обвиняли, мы молчали. Уж сколько веков так. Все одно по чародеевым делам в Семиречье мотались. Волхв — почтенный человек, и к Великим Духам близкий. И обряд проведет, и подскажет, и предскажет. А все ж сильные хвори и раны лечить не может. В общем, жили— не тужили, и вдруг начало все с ног на голову переворачиваться. Сначала стали менять старых волхвов, говорили, что новые больше знают и умеют. Так-то ничего нового не заметили, а только вдруг меньше жертвенник стал заполняться для Великих Духов. И не люди меньше несли, а волхвы принимать отказывались. Праздники новые придумали, старые запрещать начали. Потом стали кричать нам в Храминах, де, придет скоро бог новый. И жизнь будет новая, и все иначе пойдет. Царь наш батюшка в народ выходить перестал, только все новые указы строчил, один другого краше. И подать увеличили, и оброки в два раза чаще собирать стали. Потом парней начали к службе царской призывать. Сначала всех забрали, кому двадцать пять годочков исполнилось, потом помладше забрали. А на днях и пятнадцатилетних сгребли. Бабы воют, без мужиков остаются. Матери в слезах в ноги князьям, да боярам кидаются, а те только чело хмурят, да отворачиваются. Спрашиваем, война что ли? А нам говорят, придет время все узнаете и не гневите бога нового. Всем воздаст, кто супротив пойдет. Мы-то свои семьи в охапку и к границе.

— А дерево зачем тогда срубили, коль сбегаете? — удивилась Белава.

— Так оно, вот в чем дело-то. — первый опять почесал в затылке. — Дерево это боярина нашего прадед сажал, он за него трясется. Семейное дерево.

— И что? — не поняла девушка.

— Что-что… Гад он, боярин этот. Злющий, да жадный. Вот пущай теперь бороденку свою жидкую подерет, поплачет, — хмыкнул второй, и путники рассмеялись.

— Ваше дело, — ответил чародей. — А что еще про бога этого говорят?

— Говорят, что силы в нем немерено, что одним взглядом человека убить может. Сказали, что явится он скоро. А как явится, так начнутся дела великие. Говорят, всю волшбу повыведет, тварей-нелюдей поубирает. И воцариться во всем Верхнем Мире. А там и Нижний к рукам приберет.